Наша дорога путешествий как раз проходит мимо тех мест, где молодые воины ежедневно- оттачивают свои навыки и умения владеть очень грозной и серьезной техникой -танками.
В детстве мы стремглав мчались к гравийной дороге, которая проходила мимо наших домов, как только на ней появлялись эти боевые машины. Радости не было предела, когда нам разрешали хоть на минутку залезть во внутрь. А уж если кому-нибудь давали подержаться за рычаги этой грозной машины, то все, славу он обеспечивал себе на целый месяц! За ним ходили толпами и слушали, раскрыв рты, о том, как здорово посидеть на месте водителя и подержаться за горячие ручки рычагов.
Молодые парни дарили нам значки, а мы счастливые и довольные мчались домой, дрожащими руками доставали свои драгоценности- беленькие тряпочки с наколотыми на них значками.
А вечерами был великий мен! Мы толпой собирались у одного из подъездов и прямо на асфальте раскладывали свое богатство. Все было чинно и благородно. Мы прохаживались вдоль этих беленьких кусочков материи и присматривались к тому что можно обменять на что. Мен был честный и каждый получал то, что хотел.
В родительской квартире возможно где-то на антресолях до сих пор хранится такой кусочек материи со значками того времени.
А еще каждую ночь мы засыпали под грохот канонады. Наш полигон и тогда, и сейчас был и есть крупнейший центр испытаний для новейших образцов вооружения и боевой техники. Стрелять начинали в двенадцать часов ночи, а заканчивали в четыре часа утра.
Мы специально высчитали сколько секунд проходит с момента вспышки зарева и до сильного хлопка - звуковой волны от разорвавшегося снаряда. Это было 108 секунд.
И вот каждые 108 секунд стекла в наших деревянных рамах тихо и мелодично пели гимн силе нашего оружия.
Все это в прошлом. Сейчас на месте гравийки проложен асфальт и по нему потоком идут машины, для военных построен отдельный объезд и танки не заходят в город. Там, где была когда-то березовая роща, где танкисты могли по-сидеть в тени, сейчас «Поле чудес». Так у нас называют небольшой микрорайон для богатых людей. Березы практически все вырублены, а на их месте стоят шикарные 2 и 3 –этажные особняки. Меняется время, меняются и потребности.
Но давайте вернемся к истории нашего полигона и мотострелковой бригады.
Полигон в Юрге до революции посещали особы царской фамилии. А в 1931 году учения на полигоне завершились парадом войск, который принимал Климент Ворошилов — нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета СССР.
А история 74-ой бригады началась на фронтах Великой Отечественной войны и с честью продолжилась в наши дни. Воины 74-й гвардейской мотострелковой бригады участвовали в двух военных кампаниях на Северном Кавказе.
Это случилось теплым вечером 21 сентября 1989 года. Город тряхнуло от сильного взрыва. Как-то сразу никто и не сообразил, что на полигоне случилась беда. Жители привыкли к таким взрывам, полигон находился в трех километрах от города.
Но когда взрывы стали чаще и дома заходили ходуном, все поняли, что на полигоне что-то не так. В город ввели войска. Наш район попал в первую зону оцепления. Началась паника, люди, кто в чем был одет, метались по улицам, пы-таясь пройти через оцепление. Но…, молодые мальчишки с оружием в руках, разворачивали всех назад. По гравийке мчались машины, нагруженные до вер-ху скарбом. Это руководители города со своими друзьями, родными и близки-ми смывались из опасной зоны.
Через 3 часа после начала взрывов, по городскому радио одна из руководителей города сообщила о страшном пожаре на полигоне. К этому времени сна-ряды и мины стали падать на улицы нашего и соседнего 3 микрорайона.
На площадке между нашими четырьмя домами металось из стороны в сторону огромное количество людей.
В первые минуты взрывов малышня с радостными криками: «Ура! Война началась!»,- бегала по этой площадке, но их быстро отловили родители и теперь они, в страшном испуге, вместе со взрослыми, поскуливая, держась за мамины руки, бегали от дома к дому.
В дома заходить было нельзя. Они ходили ходуном и в любую минуту могли сложиться, как картонные коробки. В спешке, когда мы уходили из дома, мама забыла свои лекарства. Она была сердечница и в любой момент мог произойти сердечный приступ.
В одну из минут затишья между взрывами я рванула бегом в свой подъезд, чтобы добежать до квартиры и взять эти лекарства. Ноги от страха подгибались и мне казалось, что я не бегу, а ползу, как черепаха. Добежав до нашей квартиры на третьем этаже, я, трясущимися руками, попыталась открыть дверь. И тут почувствовала, что пол плавно уходит в сторону, а потом услышала сильный взрыв. Тоненькая струйка пота побежала по спине. От страха я не могла никак попасть ключом в замочную скважину, а в голове была только одна мысль: «Только бы не рухнул дом». Наконец я открыла дверь, и тут прозвучал еще один взрыв и дом поехал в другую сторону. Не разбирая дороги я, бросилась к аптечке с мамиными лекарствами. Схватив ее, я рванула бегом из квартиры. Уже на первом этаже я почувствовала третий взрыв, дом также плавно покачался из стороны в сторону, но устоял на месте.
Я вылетела из подъезда вся мокрая, пот ручьями катился по мне, а ноги вдруг стали ватными и не слушались меня. Я кое-как дошла до мамы и отдала ей лекарства.
Над площадкой стоял сильный крик: дети плакали, старики молились. А ко-гда над городом поднялся огромный огненный столб, люди, как подкошенные, упали на землю. Несколько минут была гробовая тишина. Потихоньку люди поднимались с земли, взрывы продолжались и, казалось, конца им не будет. Плачь, молитвы, причитания, крики, вой сирен пожарных милицейских машин -это было страшно!
Спустя несколько часов мы вышли из зоны оцепления. По дороге в старый город, там у нас жила бабушка, мы подхватили молодую женщину с младенцем на руках. Она просто брела по улице. Оказалось, что она жена военнослужащего нашего гарнизона. Мужа по боевой тревоге вызвали на полигон в самом начале пожара, и она ничего о нем не знала, электроэнергию и телефоны сразу же отключили. В Юрге у них никого не было, и она не знала, куда идти.
Даже в старой части города слышались взрывы. Мы благополучно добрались до бабушкиной квартиры. Места хватило всем, благо квартира большая. В ту ночь так никто и не лег спать. Мама переживала за отца, он работал во вторую смену и о нем тоже ничего не было известно, я сидела с молодой женщиной и старалась ее успокоить. Единственный, кто спал в ту ночь с улыбкой на устах, это был младенец. Мы его накупали, накормили кашей, и он заснул, засопел своим носиком- кнопочкой
Снаряды рвались всю ночь. Отдельные взрывы были слышны и на следующий день. Утром в город вышли саперы чтобы убрать с улиц не разорвавшиеся боеприпасы. А я, не выспавшаяся, в 7 утра, умчалась на работу в школу. Идти было далеко, да я еще хотела зайти домой, узнать, что с отцом, и я поэтому ра-но ушла из дома, чтобы успеть к началу занятий. Слава Богу отец был дома, сказал, что их тоже не выпускали из цехов, хотя снаряды тоже падали на территорию завода.
Нас было не много, кто пришел в тот субботний день к началу занятий. Да и детей тоже можно было пересчитать по пальцам: кто-то успел с родителями уехать в деревни, а кого-то в школу не пустили родители. Школа была в третьем микрорайоне, именно сюда летели снаряды и мины. Одним из снарядов снесло угол детского сада, второй снаряд пробил крышу одного из домов и застрял в квартирах между пятым и четверым этажами. Начнись пожар часом раньше трагедии было бы не избежать
Жертв среди жителей города не было, не считая стрессов, сердечных приступов, мелких ушибов, шишек и синяков.
А вот среди пожарных, кто в числе первых бросился на борьбу с пожаром на артиллерийских складах Юргинского полигона, случилась беда.
Более тысячи километров разделяют Владислава Демьянова с городом, наделившим его званием «Почетный гражданин г.Юрги». Он проходил срочную службу, шел уже второй год он был водителем военной пожарной машины, а самому ему было 20 лет. И именно в те минуты, когда он на своей пожарной машине, израсходовав запас воды и заправив ее вновь, подъехал во второй раз к горящим складам, произошел самый мощный взрыв снарядов. А Владислав был совсем рядом... В разные стороны разлетались подорвавшиеся снаряды, машина Владислава загорелась, а ее водитель получил сильные ожоги, его контузило, он потерял сознание. Под утро он очнулся, ничего не видя и ориентируясь только по слуху, выполз из опасной зоны. Когда ею подобрали, быстро доставили в травматологическое отделение медсанчасти. Потом было длительное лечение в Москве, пришлось перенести не одну операцию, но зрение солдату вернуть или хотя бы частично восстановить не удалось. В 20 лет мир для Владислава стал темнее ночи.
Прошло 30 лет. Нет, нет, да и на поверхности земли находят проржавевшие «приветы» из того трагического дня.
Здесь по-прежнему регулярно проводятся крупномасштабные военные учения частей Сибирского военного округа.
И если теплой летней ночью выйти на балкон, то можно услышать очереди пулеметов и взрывы снарядов. Да и днем иногда в чистом небе можно увидеть взлетающие и приземляющиеся вертолеты.
Полигон живет своей военной жизнью, мирно сосуществуя с городом. 9 Мая город аплодисментами встречает на Параде Победы воинов Юргинского гарнизона
Светлана, Вы пишете свои воспоминания тепло и взволнованно, с увлечением. Думаю, что людям придётся по душе Ваша книга.
ОтветитьУдалить